Ну что ж, ничего не может быть проще! Хорошие программисты в Новосибирске уже в то время просто "на каждом углу валялись". Они и нашлись, всё в том же разваливавшемся проектном институте. Сначала нашелся Г.Н.Голованов, который очень скоро привел за собой своего университетского друга В.Е.Казанцева. В работе они были весьма взаимодополняющей парой. Дядя Вова оказался Моцартом в программировании (со всеми присущими такому типу плюсами и минусами), а дядя Гена, соответственно — Сальери (со всеми присущими этому типу минусами и плюсами...).
Д-р Ф. был в восторге. Первое, что он сделал, после того, как дал задание программистам — он поверил их обещаниям относительно сроков выполнения работы. Ах, как он ошибся! Это уже потом он понял, что все сроки, которые указывают программисты, надо умножать на p, иногда — на 2p. (Но, впрочем, на эти грабли наш бледнолицый друг продолжает наступать и по сей день.) Ещё д-р Ф. довольно быстро на своей шкуре прочувствовал один из законов программирования — всё, что может быть понято не так, будет понято именно не так. Поэтому он усвоил основной принцип взаимоотношения с программистами — если ты хочешь, чтобы создаваемую программу потом не стыдно было показать людям — следи за программистами, как за карточными шулерами, ходи к ним каждый день, сиди рядом во время работы, хвали, льсти, заискивай, но заставь сделать всё именно так, как тебе надо. Иначе получится программа, подобная типовому панельному дому — строителям было строить удобно и необременительно, но зато потом и смотреть противно и жить неудобно. (Но об этом — в другом месте).
В результате, не прошло и полгода, как в боях с соавторами родилась, наконец, первая версия нашей программы, которую на иностранный манер назвали Homeopathic Screening System (HSS). Почему "screening"? Это слово имеет два значения — "просеивающая" и "экранная". То есть, название отражает первоначальную идею — простая компьютерная программа для "просеивания" гомеопатических лекарств, чтобы оставить несколько препаратов, которые потом будут тестироваться на биологически-активных точках (не забываем, что эта версия делалась "сарчукистом" для "сарчукистов" и "фоллистов". Гомеопатов в то время было ещё очень мало, да мы их и не знали пока).
Конечно, первая презентация новой программы произошла в Крыму, так сказать, в колыбели "сарчукизма". Жаль только, что денег на её приобретение у украинских коллег уже не было — шел 1992 год. Тогда д-р Ф. поехал в Москву в Гомеопатический Центр, как говорится, людей посмотреть и себя показать. К тому времени он уже слышал, что в МГЦ работает И.В.Тимошенко, который сделал свою программу по гомеопатии. Д-р Ф. инкогнито, в качестве промышленного шпиона, явился туда и попросил показать ему программу д-ра Тимошенко. Ему показали. Д-р Ф. посмотрел и успокоился. Прграмма д-ра Тимошенко показалась ему не лучше его собственной. Но примерно в этот момент ему пришла в голову мысль, что и та и другая программы достаточно плохи. Особенно это касалось качества баз данных, которые были собраны с бору по сосенке. И возвращаясь домой, прямо в самолете, д-р Ф. принял решение, которое уже давно назревало.
А надо сказать, что еще за год до этого, когда "сарчукисты" собирались на свой очередной шабаш, уже известный нам д-р Савченко, намереваясь отбыть на ПМЖ в Канаду, буквально приволок д-ру Ф. из Киева целую сумку материалов по гомеопатии со словами: "...не знаю, почему, но у меня такое чувство, что я должен тебе всё это отдать...". Вообще, д-р Савченко — загадочная личность, интересы которого простирались от рукоположения в сан православного священника до занятий оккультизмом и магией, от исследования распространения радионуклидов в организмах жителей Чернобыльской зоны до способов выживания нелегала в ЮАР, странным образом сыграл особую роль в судьбе не только Филин Ко, но и всей постсоветской гомеопатии. Дело в том, что в числе всего прочего, что он привёз (что, к слову сказать, именно всё и именно в таком наборе пригодилось при создании программ HSS и определило круг наших интересов и вектора развития этих программ до сего дня и на обозримое будущее) — среди той кипы бумаг была специально для этого случая сделанная ксерокопия первого, попавшего в СССР, экземпляра репертория Кента. (Эта историческая ксерокопия до сих пор хранится в музее фирмы). далее...
