 |
Повстяная А.Н., Гринберг М.П., Левченко Л.Т.
Омская государственная медицинская академия,
Центр семейного здоровья и благополучия, г. Омск, Россия
(доклад на международной
конференции в Омске 27-27 сентября 2003 г.)
Быстрота и эффективность гомеопатического лечения острых состояний (лихорадки, ангины,
приступы вазомоторного ринита, бронхиты и т.п.) приносят большое удовлетворение доктору и вызывают уважение и доверие
пациентов к гомеопатическому методу лечения. Выраженные характерные симптомы острых случаев позволяют точно
подобрать препарат по принципу подобия. В остром состоянии гомеопату несложно сориентироваться, что именно «следует
лечить в каждом индивидуальном случае болезни (знание болезни, показание)» («Органон», §3).
При хронических болезнях, которые составляют основной наш труд, намного сложнее
разобраться в картине заболевания. Длительное течение болезни и запутывание её картины попытками лечения
разнообразными методами до того, как пациент обратится к гомеопату, осложняют нашу работу. Во-первых, при хронических
болезнях, как правило, много симптомов со стороны разных органов и систем. Во-вторых, большинство симптомов неярко
выраженные, неполноценные. Характерные гомеопатические симптомы при хронических болезнях тесно переплетены с
патогномоничными симптомами болезни и симптомами физиологичными для данного пациента, представляющими его
конституциональные особенности, не имеющими отношения к данному заболеванию.
Задача врача-гомеопата при хроническом случае - вычленить характерные симптомы
«болезни, подлежащей лечению». От того, как врач расценит клинические симптомы заболевания, что он поймет как
индивидуальную картину болезни, зависит его назначение и, соответственно, судьба больного.
На современном уровне развития гомеопатии прослеживаются две полярных позиции по
отношению к выбору характерных симптомов для реперторизации и назначения. Первая тенденция - отдавать предпочтение
психическим симптомам пациента. Еще Ганеман писал, что «часто в основном состояние духа пациента определяет выбор
гомеопатического средства, являясь, несомненно, характерным симптомом, который может менее всех других остаться
скрытым от внимательно наблюдающего врача» («Органон», § 211).
Дополнительным обоснованием этого подхода служит положение, что гомеопатические
испытания не доводились до стадии органной патологии, а прекращались при появлении изменений на функциональном
уровне. Соответственно, психические и общие симптомы патогенезов достоверно выявлены при испытаниях, а
патологическая симптоматика на уровне органов и тканей полностью не получена. В основном клинические симптомы
органного уровня поражения в патогенезах лекарств дополнялись клиническими наблюдениями за действием
гомеопатических препаратов.
Во-вторых, преимущественно психологический подход к выбору гомеопатического лекарства
оправдан с точки зрения динамики развития хронической болезни у человека. С позиций современной психофизиологии
кризис личности на определенном жизненном этапе и психологическая дезадаптация предшествуют функциональным
изменениям регуляторных систем (нервной, иммунной, эндокринной), а затем появляются органические в органах и тканях
(Вейн А.М., Захаржевский В.М., Казначеев В.П. и др.). Таким образом, если мы назначаем препарат на первичное
психофизиологическое нарушение, тем самым, мы предотвращаем рецидив патологии, поскольку воздействуем на причину
болезни.
Третье преимущество состоит в том, что путём точного гомеопатического назначения мы
можем воздействовать на один из основных удерживающих болезнь механизмов - «вторичную выгоду» человека от
заболевания, или, другими словами, - на смысл болезни (Анохин П.К., Менделевич В.Д.). Пока человеку для адаптации в его
психосоциальных условиях необходимо болезненное состояние (например, оно избавляет его от необходимости выполнять
какие-то нежелаемые обязанности, или дает возможность почувствовать себя значимым, любимым и т.п.), до тех пор, пока в
его болезни есть какой-то неосознаваемый смысл, полностью патология не отступит. Уникальное свойство гомеопатических
лекарств состоит в их способности «изменять состояние духа и ума» («Органон», § 212) таким образом, что у человека
отпадает потребность в болезни, его психосоциальная адаптация улучшается естественным образом, изнутри меняются
установки и убеждения, так, что человек может достичь желаемого другими здоровыми способами.
С другой стороны, в этом подходе есть ряд искушений. Прежде всего, существует опасность
навязывания своих субъективных предубеждений и оценок пациенту. Врачу бывает очень трудно отстраниться от
собственных интерпретаций, основанных на личном опыте, и воспринимать психические симптомы пациента непредвзято.
Т.е. существует вероятность искажения психологической картины пациента. В этом смысле очень перспективна работа
наших коллег из Казахстана из МК "Брант", стремящихся ввести в систему профессионального обучения врача-гомеопата
навыки восприятия и анализа информации от пациента без внесения субъективной интерпретации.
Во-вторых, многих врачей пугает необходимость разбираться в психологических портретах
пациентов, т.к. в медицинском образовании этому аспекту личности уделяется недостаточно внимания, и большинство
врачей не чувствуют себя профессионально компетентными в сфере психологии. Некоторые гомеопаты стремятся
восполнить этот пробел путем дополнительного психологического образования, например, известный московский гомеопат
Высочанский А.В. разрабатывает доступный для всех врачей алгоритм психодиагностики, позволяющий объективизировать
симптомы психологической дезадаптации у пациента.
Третий момент, заслуживающий справедливые упреки со стороны противников
«психологизирования» в гомеопатии, состоит в том, что, ориентируясь в назначениях преимущественно на симптомы
психического уровня, врач зачастую уделяет недостаточно внимания физическим симптомам пациента, иногда может
пренебречь клиникой и плохо знает полные картины патогенезов препаратов. Порою, увлекшись психологическим
исследованием картины болезни, врач-гомеопат отрывается от реальных болезненных беспокоящих пациента симптомов,
чем вызывает недоумение пациентов и скептическое отношение коллег-аллопатов.
Другая крайняя (полярная) позиция заключается в опоре преимущественно на физические
симптомы в гомеопатических назначениях. Она, безусловно, оправдана и также имеет ряд преимуществ. Прежде всего, все
гомеопаты в России имеют классическое медицинское образование, как правило, хорошо знают клинику и имеют опыт
работы в академической медицине. Естественно, нам легче разбираться в симптомах физического тела, проще понять
патофизиологический, чем психофизиологический и, тем более, экзистенциально личностный механизм развития болезни.
На уровне тела мы чувствуем себя более уверенно. Физические симптомы воспринимаются нами как более объективные и
надежные, не требующие дополнительной интерпретации.
Во-вторых, преимущественно физиологический подход в гомеопатических назначениях
требует от врача детального изучения клиники, анамнеза и объективного обследования пациента, глубокого и подробного
изучения физической картины патогенезов наших препаратов. Такой клинический подход, безусловно, приковывает
внимание врача преимущественно к физической патологии, страхует от назначения препаратов, не показанных при данной
патологии, и вызывает доверие и уважение к гомеопату и пациентов и коллег-врачей других специальностей.
Третьим преимуществом этого подхода является постоянный стимул врача-гомеопата к
углублению своих знаний в области патофизиологии, анатомии, гистологии, биохимии, с попыткой понять и объяснить
действие гомеопатических препаратов с позиций фундаментальных естественно-научных дисциплин, что, безусловно,
повышает уровень врача-гомеопата как клинициста.
В то же время есть и недостатки односторонне физиологического подхода к гомеопатическим
назначениям. Прежде всего, в картине болезни часто теряется «характерный гомеопатический симптом». Ганеман пишет в §
153, что «следует иметь в виду наиболее поразительные, единственные, необычные и специфические (характерные)
признаки и симптомы, поскольку особенно им должны соответствовать очень схожие симптомы в перечне симптомов
выбранного лекарства для того, чтобы считать это лекарство самым подходящим для лечения».
Дж.Т.Кент утверждает, что достаточно 2-3 таких характерных симптома, чтобы описать
индивидуализированный случай болезни, и найти по ним точное гомеопатическое лекарство. При упоре на физиологию
болезни гомеопат зачастую отдает предпочтение соответствию симптомам нозологии, модальности выбираются не очень
характерные, встречающиеся в большинстве случаев данной патологии (например, боль в желудке после еды при гастрите и
т.п.). При таком подходе опора в назначениях делается на неспецифические общие симптомы (головная боль, слабость и
т.п.). «Более общие и неопределенные симптомы: потеря аппетита, головная боль, слабость, беспокойный сон, недомогание
и т.д. заслуживают лишь небольшого внимания, если они имеют смутный и неопределенный характер и не могут быть более
точно описаны, поскольку симптомы такой общей природы наблюдаются почти при каждой болезни и почти от каждого
лекарства» («Органон», §153).
Во-вторых, если врач при выборе симптомов ограничивается анализом только физических
симптомов, то он не пытается синтезировать их совместно с типом психологической дезадаптации пациента, его
социальными факторами, и состоянием личности на данном этапе жизненного пути. В этом случае врачу, как правило, не
удается связать перечень симптомов в связанную совокупность, трудно понять смысл болезни и подобрать один подобный
препарат, соответствующий целостному состоянию пациента. В этом случае, гомеопат, не видит целого, а видит несколько
частей (или уровней, слоев) болезни. Соответственно, возникает идея послойного лечения, каждый слой болезни снимается
отдельным препаратом. При этом необходима смена нескольких препаратов, каждый из которых вызывает в свою очередь
появление новых симптомов «следующего уровня», что удлиняет путь к выздоровлению пациента, и требует большего
доверия между пациентом и врачом, чтобы довести лечение до конца.
В-третьих, узкий физиологический подход с ограниченным выбором симптомов без учета
личностных и психофизиологических особенностей зачастую приводит к развитию феномена подавления в результате
лечения. Когда снимаются патологические симптомы в одном органе, но, из-за неустраненности центрального механизма
болезни, проявляется патология в другом органе или системе, ухудшается психологическая и социальная адаптация
пациента, или обостряется личностный кризис. Например, у человека перестаёт болеть голова, но он становится
нетерпимым к мнению окружающих и ссорится с близкими. Нормализуется стул и мочеиспускание, но усиливается страх
перед трудностями. Т.е. человек после лечения не прогрессирует в своем личностном развитии, а останавливается, или, еще
хуже - деградирует. Вряд ли такую динамику лечения можно расценить как положительную. Хотя с точки зрения западной
биомедицины эти вопросы уже выходят за рамки медицины вообще.
На наш взгляд, оба рассмотренных крайних подхода при их одностороннем узком применении
не являются успешными стратегиями во всех случаях. При лечении определенных пациентов может быть оправдан
преимущественно физиологический подход, в других случаях - поразительные результаты достигаются с помощью
психологического анализа симптомов и личностного подхода к лечению. Уместность того или иного подхода зависит, в
первую очередь, от личности и уровня подготовки врача-гомеопата, а также от уровня готовности пациента к работе над
своим исцелением, и, возможно, от стадии болезни.
На наш взгляд для полного излечения хронических болезней разделение этих подходов
совершенно не оправдано. Мы считаем, что наиболее перспективна стратегия разработки системы целостного понимания
врачом значения физических и психических симптомов в их единстве.
По существу, врач-гомеопат нуждается в сформированном понятийном аппарате, или
методике, объясняющей, какие именно психические симптомы непосредственно связаны с беспокоящим пациента
физическим страданием, как дезадаптация личности определяет ее болезнь. Тогда гомеопату будет проще понять причину
болезни пациента, выбрать симптомы для реперторизации и анализа, связанные друг с другом единым смыслом и единым
психофизиологическим механизмом, а не просто разрозненные перечисленные пациентом симптомы с разных уровней, не
объединенные ничем. Если нам удается выбрать осмысленно симптомы физические и связанные с ними психические, то,
как правило, мы находим один препарат. Если мы берем те и другие симптомы, не осознавая закономерностей их связи, то
может получиться, что выбранные нами психические симптомы не имеют никакого отношения к физической патологии,
подлежащей лечению. Тогда либо невозможно подобрать один препарат при реперторизации, либо, если мы отдадим
предпочтение психическим симптомам и неправильно их интерпретируем, то можем ошибиться в выборе препарата и
назначенное лекарство, естественно, не улучшит ни психическую адаптацию ни физическое состояние пациента.
Когда врач-гомеопат стремится к целостному пониманию и лечению своего пациента,
назначает лекарство осознанно, а не "технически" по результатам реперторизации, тогда он, безусловно, уверен в своем
назначении, и знает, чего ожидать от назначенного препарата. Проницательность врача и его убежденность в верности
выбранного для лечения пути вызывают огромное доверие пациентов, благодаря этому они, уверенные в успехе лечения,
неизменно получают хороший результат, легко прощаясь с болезнью.
|
|